О христианах первых веков о. Георгий Флоровский писал (в статье «Антиномии христианской истории: Империя и Пустыня»), что в «мире сем» они «могли быть лишь пришельцами и странниками» и не могли «всецело отдаться никакому строю этого мира». И когда Римская империя стала христианской, и «церковность» и «гражданство» не только совпали, а стали просто тождественны, - как реакция на это совпадение развилось монашество. «Монашество означало прежде всего отречение, совершенный отказ от этого мира... - считает о. Георгий. - Оно было энергичным напоминанием о радикальной неотмирности христианства.